ПЕРМАНЕНТНОЕ

АРХИТЕКТУРНОЕ ПРОЕКТИРОВАНИЕ НА БАЗЕ СИСТЕМНЫХ КАТЕГОРИЙ

Б. В.САЗОНОВ

СИСТЕМОМЫСЛЕДЕЯТКЛЬНОСТНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ПРОЕКТИРOBAНИЯ СИСТЕМ ОБЩЕСТВЕННОГО ОБСЛУЖИВАНИЯ НАСЕЛЕНИЯ

Наиболее простой и очевидной характеристикой систем­ного подхода, с нашей точки зрения, является использование системных категорий в процессах мышления, решающего исследовательские или конструкторские задачи. В этой статье сделана попытка поставить системные проблемы и при их решении использовать системные категории на мате­риале проектирования системы общественного обслуживания городского населения.

Ориентация на проектирование не отдельных учрежде­ний, а именно системы обслуживания, т. е. определенной целостности, состоящей из сетей так или иначе специализи­рованных учреждений, специфична для социалистического градостроительства. Критерием целостности при этом выдвигается полнота удовлетворения потребностей населения, т. е. удовлетворение многих разных потребностей и, как часто утверждают, во всем их объеме. Однако с традицион­ной точки зрения этот критерий не является сферой профес­сиональной компетенции архитекторов. Перед архитектором, следовательно, встает альтернатива: либо отдать оценку своего труда «на сторону», что означает иа доле стать испол­нителем чужих заданий, либо измениться, расширить смысл и содержание своей профессиональности до постановки и решения социальных задач. Оба варианта уже разыгрыва­лись в архитектурном сознании и проверялись в проектной практике. И оба натолкнулись па трудности. Первый случай может быть выражен в требовании гипотетического архи­тектора: «Пусть представители социального знания опреде­лят потребности и скажут, что нам делать». Сложность здесь в невыполнимости данного пожелания, поскольку потреб­ность не есть нечто данное, она формируется и развивается. Архитектор, творя материальную пространственную среду обитания, среди прочего творит и потребности, задает воз­можности их удовлетворения. Он активное действующее лицо и не может возложить свою ответственность па других.

Во втором случае архитектор смело берет на себя задачу жизнестроительства, но зачастую попадает под огонь науч­ной и идеологической критики (ср. критику советского кон­структивизма 30-х годов за социальный утопизм и поверх­ностность). Очевидно, социальное творчество должно иметь, научный фундамент, однако вся профессиональная практика архитектора существует вне связи с гуманитарными науками.

При этом мышление архитектора имеет — если осущест­вляется — яркую системную окраску: оно не есть простой переход от одного вопроса к другому. Решение каждого из этих шагов-вопросов может повлиять на судьбу остальных.. Употребляя системную терминологию, можно сказать, что. решаемые вопросы являются элементами целостной мысли­тельной структуры и процесс мышления есть сложное дви­жение по этой структуре. Сложность деятельности градо­строителя, специализирующегося на сетях обслуживания» заключается также в том, что он не только «привязывается» к готовым структурам города (размещает учреждения с уче­том мест приложения труда и жилища, а также транспорт­ных коммуникаций), но также определяет все целое — эле­мент городской застройки влияет на другие элементы целого и па все целое.

Как же на практике осуществляет градостроитель си­стемное мышление, справляется с перечисленными задачами? Фактически никак, поскольку действует не столько мысля, сколько по образцу (воспроизводя готовые удачные решения) и по готовым методическим правилам и нормативам. В соот­ветствующих сборниках строительных норм и правил (СНИП) он находит готовые типы учреждений, рассчиты­вает их вместимость посредством простейших арифметиче­ских действий, получая готовые формулы связи количества городских жителей и вместимости учреждений (места или площади па 1000 жителей), размещает эти учреждения со­образно четким указаниям на этот счет.

Предполагается, следовательно, что сложную мысли­тельную работу проделал тот, кто составил эти правила и нормативы. Однако это предположение приходится отбро­сить. Для этого нет необходимости анализировать тексты теоретиков и методистов архитектуры. Проще показать, что мыслительные единицы и модели, которыми они опери­руют, в принципе не способны решать поставленные задачи, в частности задачу выражать и учитывать потребности населения.

Исходными единицами, которыми оперирует архитектур­ное сознание, являются типы учреждений. Каждый тип

имеет отличительные архитектурные черты и выражает, как часто думают, вполне определенные потребности населения. К числу основных типов относятся: учреждения по продаже промышленных товаров (универмаги, промтовар­ные магазины), магазины продовольственных товаров, пред­приятия общественного питания (столовые, кафе, рестора­ны), зрелищные учреждения (кинотеатры, театры, концерт­ные лалы), спортивные сооружения (стадионы, бассейны), культурные центры (клубы, дворцы культуры) и многие другие. Мы утверждаем, что все эти типы — взятые более или менее дробно — выражают прежде всего по потребности человека, а технологию протекающих в них процессов. По существует «потребности в кинотеатрах» как чего-то целост­ного и социально осмысленного. Социологи знают, что одни люди идут в кинотеатр, чтобы посмотреть знакомого арти­ста, другие — чтобы заполнить свободное время, третьи — чтобы познакомиться. Объединяет их только то, что все они сидят в темном зале и смотрят на бегущие па экране изображения. Реально эти разные потребности можно удо­влетворить другими, зачастую более эффективными и деше­выми, но, к сожалению, отсутствующими средствами. Так, функцию знакомства для определенной части населения легко берут на себя танцевальные площадки или дискотеки, а заполнить время можно игрой на биллиарде пли посеще­нием выставки. Точно так же нет абстрактной потребности в вещах или продуктах питания — мы приходим в магазины либо для того, чтобы восполнить наши обычные запасы, либо чтобы приготовиться к приему гостей, либо выбрать подарок или просто посмотреть, что имеется в продаже, и т. тт. Часто name поведение зависит от того, сколько сво­бодного времени пли денег мы имеем, и именно это, а не «потребность в товаре такого-то вида» определяет нашу покупку.

Наш тезис можно подтвердить, обратившись к любому из названных типов учреждений обслуживания. Сущест­венно то, что учреждения обслуживания, топологизируемые по технологическому признаку, по релевантны действитель­ности человеческих потребностей — пользуясь такой типо­логией, мы не можем решить проблему оптимальной орга­низации системы, удовлетворяющей эти потребности: нельзя, например, ответить на вопрос, сколько нужно соответствую­щих учреждений для оптимального удовлетворения опреде­ленных потребностей. В лучшем случае можно зафиксиро­вать удовлетворенность спроса па эти учреждения в данный момент (так, например, обнаружить очереди в кинотеатрах

224

в определенные временные интервалы) и ставить задачи лик­видации дефицита в спросе. Но такие решения имеют сугу­бо временный характер, долгосрочный же прогноз на этой основе невозможен. Так, в свое время, основываясь на ди­намике спроса и анализе зарубежной практики, нормативно планировался многократный рост кинотеатров в нашей стране. Однако распространение телевидения и перераспре­деление досуга в сторону активных его форм заставило сни­зить плановую цифру вдвое. Пользуясь данной типологией, нельзя также рационально ответить на вопрос, где надо раз­мещать те или иные типы учреждений, какие из учреждений можно и нужно объединять в комплексы, а для каких это противопоказано.

Фактически в силу этих недостатков — чувствуемых, по теоретически пе осознанных — традиционно сложив­шаяся типология учреждений общественного обслуживания была дополнена концепцией «ступенчатой системы обслу­живания» [I]. В этой концепции была поставлена задача со­отнесения типов учреждений с социальными функциями, однако решение оказалось неудовлетворительным, в том числе в силу ложности исходных посылок. Считалось, что общественная жизнь горожан сосредоточена в жилище, где образуются жилищно-бытовые коммуны (в территориальном выражении — микрорайоны). Отсюда учреждения «повсе­дневного спроса», на которые предназначался максимально возможный объем услуг, предлагалось размещать в центре микрорайонов, с тем чтобы человек не совершал вынужден­ных поездок за его пределы; учреждения «периодического спроса» предлагали размещать в центре жилого района, образованного группой микрорайонов, и лишь учреждения «эпизодического спроса» допускалось размещать достаточно далеко от жилища, в системе городского центра. Именно благодаря этой концепции возникли расползающиеся в про­странстве города с удаленными от городской жизни микро­районами, маломощными магазинами, пустующими круп­ными кинотеатрами и столовыми.

Данная концепция подверглась основательной критике со стороны социологов, исследования которых показали высокую пространственную мобильность человека в городе, связанную со сменой занятий и ролей. Однако, утеряв со­циально-теоретическое обоснование, эта концепция осталась в проектной практике: по-прежнему город проектируют по микрорайонам, внутри которых размещают учреждения повседневного спроса, и выносят за их пределы предприятия периодического и эпизодического спроса (пожалуй, измени-

 

лось лишь то, что учреждения обслуживания из центров жилой застройки были вынесены на магистрали). Сохрани­лась данная концепция, в частности, потому, что она не противостоит традиционной эмпирической «типологии» уч­реждений обслуживания: внутри каждого из названных выше типов группировались все те же продмаги, промтовар­ные магазины, танцплощадки, столовые и т. п. Сегодня сло­жившиеся таким образом синкретические принципы проек­тирования оправдывают не социальными задачами, а «удоб­ством» для потребителя [2].

Принципиальная невозможность решать задачи социаль­ного развития городов с помощью описанных градострои­тельных представлений приводит к такому любопытному явлению, как создание идеальных (оптимальных) моделей систем городского обслуживания, приуроченных к опреде­ленному будущему, и постоянная коррекция этих идеальных моделей. Модели эти существуют как в виде оптимальных нормативов учреждений каждого типа в расчете на 1000 жителей (площадь магазинов, число мест в кинотеатрах, предприятиях общественного питания и т. п.), так и в виде генеральных планов городов. Известно, что как нормативы, так и генеральные планы городов регулярно пересматри­ваются. Мышление в идеальных финальных образах, постоян­но разрушаемых жизнью, подменяет анализ наличных проблем и принятие стратегических решений. Проблемы же всегда конкретны, связаны со специфическими условия­ми существования каждого города. Эти проблемы не только не решаются, но даже не могут быть адекватно поставлены в существующих средствах градостроительного мышления, вместо анализа ситуации рисуется обобщенное идеальное состояние, город «вообще». Именно поэтому мы видим горо­да-близнецы, унылое единообразие застройки, удивительное в условиях географического, экономического, культурно-исторического и национального разнообразия (представлен­ную выше критику, см. подробнее в [3]).

Резюмируя, отметим, что содержательные проблемы гра­достроительного проектирования систем обслуживания ока­зываются проблемами проектировочной деятельности, про­ектного мышления и тех средств, которые используются в этом мышлении и этой деятельности. В первом приближе­нии системная проблема состоит в соотнесении определен­ных материально-пространственных структур города со структурами общественных потребностей. При более внима­тельном взгляде она оказывается проблемой взаимозависи­мости решений и результатов исследований как минимум

226

двух профессионалов: градостроителя и социолога. Анализ же этих проблем показывает, что средства одной профессио­нальной деятельности (градостроительной) в силу истори­ческих традиций нерелевантны задачам, которые ставятся другим профессионалом (скажем, социологом). Задача, сле­довательно, или направление решения системных проблем состоит в соорганизации профессионально разнородных, но включенных в один управленческий контекст деятельностей, в перестройке и связывании их мыслительных процессов (методы, средства решения задач, модели и т. д.) и структур знания. В частности, надлежит отказаться от абстрактно-финалистского способа решения проблем и перейти к управ­лению процессами развития городами с учетом специфики времени и места. Попыткой решения прежде всего этих проблем было создание «функциональной» системы общест­венного обслуживания населения. Суть ее с точки зрения системных категорий заключается в том, что проектирование последовательно переходит от представления системы об­служивания как функциональной структуры к морфологи­ческой и далее к материальной структуре. При разработке каждого из этих слоев представлений специфически решает­ся проблема связи архитектурной и других профессиональ­ных деятельностей, мыслительных процессов и знаний. Такое проектирование оказывается перманентным, поскольку оно позволяет осуществлять процесс постоянного анализа про­блем в каждом пространственном ареале и решать их в свете принятой для данного места стратегии и относительно ста­бильных целевых установок.

ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ СИСТЕМА ОБСЛУЖИВАНИЯ С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ СИСТЕМНЫХ КАТЕГОРИЯ

Исходной задачей при создании функциональной систе­мы общественного обслуживания (ФСО) было построение типологии учреждений обслуживания, релевантной соци­альной действительности — действительности потребностей, индивидуального и группового поведения, т. е. всего того, что может являться предметом анализа и воздействия в уп­равлении развитием городского общественного организма. Для этого тип должен выражать не технологические харак­теристики  деятельности, а определенные социальные функции.

Методологический смысл этого тезиса состоит в том, что в структуре каждый элемент определяется не столько мате­риалом, сколько своим функциональным местом и один и

 

тот же материал может выполнять противоположные или как минимум различные функции. Соответственно конструиро­вание системы должно начинаться с задания структуры функций, а не материала заполнения функциональных мест. (Мы уже проиллюстрировали этот тезис на примере кино­театра, в котором к одной «зрелищной» технологии привя­зано множество разнообразных социальных функций.) Поскольку функциональную характеристику каждый тип архитектурного учреждения должен был получить по отно­шению к социальной действительности города, встала задача описать эту действительность как нечто целостное и полное, что было бы предпосылкой целостности и полноты самой системы обслуживания. Полагая, что главной целью обслу­живания является человек, участвующий в различных сфе­рах жизнедеятельности, авторы ФСО ¹ приняли вполне тра­диционное разделение по этим сферам: производство, быт, культура и социальное общение.

Проблема — существенная для методологии системного исследования и его практических приложений — возникла на следующем шаге. Мы выделили две системы (сферы жиз­недеятельности горожанина и учреждения, призванные их обслуживать), которые связаны отношением определенного изоморфизма и соподчинения. Первая система дана как не­которая реальность во всех своих определениях: сферы не только функционально заданы друг по отношению к другу, но и наполнены разнообразным материалом, содержанием — теми процессами, которые в них протекают и могут быть описаны, измерены и оценены. Вторая система еще только конструируется, и известно, что ее элементы должны при­обрести функциональные определения за счет сопоставления с первой. Здесь все на грани парадокса. Прежде всего мы говорим о двух системах, тогда как если система сфер жизне­деятельности мыслится в качестве реальности, то в нее попадает все, относящееся в том числе к системе обслужива­ния, и, следовательно, проблематично выделение этой вто­рой системы. Оправданием противопоставлению может служить то, что система обслуживания полагается не как дан­ная, а как конструируемая, т. е. отличная от той, что есть и присутствует в реальности сфер жизнедеятельности. Но в этом случае возникает вопрос, как же можно сконструи­ровать нечто новое, черпая его функции из соотнесения со старым и требующим реконструкции? Короче говоря, каким

^х В разработке «функциональной» системы приняли участие также И. Р. Федосеева, М. А. Орлов, А. Г. Раппапорт.

228

образом можно построить функциональные определения элементов новой системы?

Наиболее простым, казалось бы, способом является пря­мое отождествление названий сфер жизнедеятельности и функций элементов системы (тем самым ликвидируется ос­новной недостаток традиционного представления о сетях обслуживания и обеспечивается релевантность градострои­тельного языка задачам общественного управления). Однако этот ход мало что дает архитектору. Если это чисто функ­циональные определения, то как от них переходить к какому-либо заполнению элементов материалом, как материально выразить связи между ними, какова структура этой системы как целого? Если же это не просто указание функции, по и разрешение обращаться ко всему богатству действительнос­ти этих сфер, то в чем же будет новизна построяемой системы? Где критерий, который позволяет в анализе сфер отличить консервативное от передового и взять именно последнее? И можно ли сводить конструирование новой системы к пере­носу пусть передового, но уже имеющегося опыта?

Решение проблемы состояло в том, что функция, функ­циональное определение элемента ФСО были поняты не как дематериализация некоторого элемента (скажем, определен­ной сферы жизнедеятельности), отказ от всяческого его на­полнения и удержания функционального смысла, значимо­сти по отношению к системе в целом, а в контексте целевой установки проектировщика и всех тех, кто связан с ним дея­тельностью по управлению социальным развитием города. Именно во введении целевых установок, ценностных момен­тов состоит, с нашей точки зрения, специфика применения системного подхода в деятельности конструктивного типа в противоположность исследовательской деятельности. Типо­логия элементов конструируемой системы — а типология является универсальной процедурой для системного подхода, поскольку всякое взаимное определение элементов является не чем иным, как типологией,— основана не на исследова­нии некоторой действительности, а на выявлении целевой установки и ее дальнейшем особом употреблении.

Данный тезис может показаться банальным, особенно тем, кто имеет дело с конструированием технических систем. Но он совершенно небанален в ситуации, когда один профес­сионал должен сконструировать систему, в которой функцио­нальные определения элементов должны быть соотнесены с представлениями другого профессионала. Сложность этой проблемы видна из того, что, даже зная, что нужно исходить из целевой установки, более того, зная эту установку, очень

229

трудно перейти в условиях разнопрофессиональных пред­ставлений к функциональному определению элементов и заданию функциональной структуры в целом.

В качестве целевой установки был принят тезис о необ­ходимости совершенствовать структуру и обогащать содер­жание культурных процессов и процессов общения ². Эта целевая установка прямо связана с выделенной нами систе­мой сфер жизнедеятельности и могла быть прочитана как тенденция увеличения удельного веса сфер культуры и социального общения.

Итак, были даны структура действительности, над реше­нием задач которой должна работать ФСО, и сами задачи в их наиболее обобщенной форме. Но отсюда не дедуцирова­лись функциональные элементы и структура системы!

Содержательно дальнейшая работа состояла в критичес­ком анализе деятельности, которую вынужден совершать современный горожанин. Среди соответствующих процессов были выделены два вида: 1) необходимые для жизни, сущест­венные по своим результатам, но не имеющие социально-культурной значимости в современном урбанистическом об­ществе (ср.: «походы» в магазин или выстаивание очередей);

2) те, где собственно процесс обслуживания несет ведущую социально-культурную нагрузку (ср.: просмотр спектакля или беседа с друзьями). В свете принятой целевой установки очевидно, что имеет смысл минимизировать время и усилия, затрачиваемые на процессы первого вида вплоть до их пол­ной ликвидации (доставка продуктов на дом), и увеличивать время, комфортность и содержательность по отношению к процессам второго вида. В переводе на язык учреждений это означало выделение it противопоставление двух основных (функционально определенных!) типов учреждений обслужи­вания: «стандартных», призванных минимизировать время и усилия потребителя при одновременном наращивании ре­зультатов соответствующих услуг, и «нестандартных», рас­тущих по объему и содержанию своих процессов. Конкрет­ное — материальное, технологическое наполнение этих ти­пов определяется условиями места и времени, причем один и тот же материал (технология услуги) может попадать в учреждения разного тина, приобретая тем самым разные функции.

Функциональное определение и назначение этих типов

² Сегодня, в частности, проблема не столько в недостатке свободного времени, сколько в неумении его использовать, отсутствии органи­зационных (и интериоризированных людьми в качестве способнос­тей) средств для этого.

230

подсказывают принципы размещения их в структуре (про­цессе) жизнедеятельности человека и структуре современно­го города. Стандартные учреждения для минимизации вре­мени потребителя желательно делать «попутными» по отно­шению к его основной деятельности как по времени, так и по месту ее осуществления. Например, магазины стандарт­ного обслуживания надо размещать на транспортных маги­стралях, так чтобы они оказались по пути домой с работы или иного места. Соответственно нестандартные учреждения, тем более их комплексы, могут образовывать центры собст­венного тяготения в городе, быть «специальными», основны­ми по деятельности и, притягивая к себе население, не толь­ко располагаться на готовых транспортных магистралях, но и образовывать новые.

Учреждения нестандартного обслуживания, в свою очередь, были разбиты на два типа, теперь уже напрямую соотнесенные с выделенными сферами жизнедеятельности:

«студии», в которых осуществляется та или иная культур­ная деятельность, и «клубы», главной целью которых яв­ляется организация общения между людьми. Здесь важным оказывается разделение культурной деятельности как таковой на форму и содержание. Для учреждений первого типа культурная деятельность существенна в обеих ее со­ставляющих, и тот, кого интересует живопись, будь он тво­рец или ценитель, не станет с той же легкостью заниматься драмой. Для общения же технология деятельности есть лишь повод, ее также надо освоить, но, будучи освоенной, она является безразличной к решению личностных задач в ситуации группового поведения. Если в первом случае технология деятельности существенна и не может быть за­менена на другую, то во втором она легко варьируется. Этот тезис справедлив и для тех деятельностей, которые не отно­сят традиционно к культурным. Скажем, плавание может быть спортом, но можно плавать в бассейне и для развлече­ния, заменяя бассейн по сезону лыжной прогулкой или по­ходом в кино. Таким образом, технологически одно и то же учреждение обслуживания может оказаться полифункцио­нальным, выполняя одновременно или последовательно разные функции.

Вернемся к категориальной системодеятельностной трак­товке типологической процедуры ³. Для создания функцио­нальной структуры учреждений обслуживания, соотнесен-

^s Методология близкой схемы работы с системными категориями была развита в работах Г. П. Щедровицкого (см., в частности, [4]).

231

ной со сферами жизнедеятельности и ориентированной на решение социально-культурных задач, нам пришлось обра­титься к анализу процессов, реально протекающих в этих сферах. При этом мы приняли к рассмотрению не все про­цессы, а только те, которые имеют место в области общест­венного обслуживания, выделив их по материалу средп ос­тальных. Анализ этих процессов включал в себя их оценку с точки зрения нашей целевой установки. В принципе оцен­ка могла быть самой разнообразной, но мы выделили только организационный аспект и более узко — время, затрачивае­мое потребителем в сфере обслуживания. Вызвано это было тем, что в конечном счете нашим инструментарием, воздей­ствующим на эти процессы, является архитектурно-материальная среда, т. е. лишь один из моментов организации деятельности. (Скажем, если бы мы исходили из педагоги­ческой деятельности, то имели бы иные инструменты воз­действия па деятельность и нас интересовали бы иные ее аспекты.) После оценки была предложена новая группиров­ка этих процессов, позволяющая проводить специфические целенаправленные воздействия на каждую из групп про­цессов. Иными словами, группировка, типологизация прямо связывались с дальнейшим конструктивным преобразова­нием процессов обслуживания в контексте задач социаль­ного управления. Система обслуживания, определенная через исходные функциональные расчленения, приобрела динамическую окраску, причем направления развития бы­ли заданы в самом общем виде — через тип решаемой задачи, а не ее конкретную постановку.

Заданная исходная функциональная структура может быть детализирована далее как угодно дробно. Сделать это можно на абстрактном уровне, рассматривая систему об­служивания как таковую, без привязки к конкретному горо­ду в конкретное время. Для этого необходимо продолжить анализ, оценку и разработку предложений по перестройке тех процессов, которые протекают в сферах жизнедеятель­ности, в свете принятых ценностных установок и тех конст­руктивных предложений, которые были сделаны на первых шагах. Так, например, можно дифференцировать клубные учреждения за счет выяснения механизмов формирования и функционирования процессов социального взаимодейст­вия тех, кто в них участвует. Скажем, группы общения мо­гут формироваться в учреждениях обслуживания (из одино­чек или тех же групп), а могут приходить в них уже гото­выми, меняющими лишь форму деятельности; группы могут быть однородными по возрасту, полу, профессиональным

232

занятиям и неоднородными — все такие характеристики могут быть учтены и стать типообразующими для учрежде­ний обслуживания. Соответственно студии могут дифферен­цироваться по своим технологическим характеристикам.

Такая дифференциация  позволяет функциональной структуре расти количественно, за счет увеличения числа элементов. Собственно структурная организация этих эле­ментов остается открытой — хотя некоторая упорядочен­ность иерархического плана появляется за счет того, что мы осуществляем дихотомические или близкие к ним процеду­ры по отношению к ранее сконструированным типам (так, студии можно разделить на художественные, хореографи­ческие и т. д., клубы — на профессиональные и по интере­сам). Вопрос о структурной целостности и полноте системы должен опять-таки решаться за счет уточнения целевой установки. В нашем случае это развитие социокультурной деятельности человека, освоение им готовых форм соответ­ствующей деятельности и творение новых. Задача учрежде­ний обслуживания, следовательно,— удовлетворять имею­щиеся потребности и создавать новые, требующие перехода к новой деятельности, которая, как правило, осуществляется в других учреждениях. Требование к системе общественного обслуживания — создавать такие «зоны ближайшего раз­вития» (термин Л. С. Выготского) и давать средства, кото­рые бы могли реализовать эти потенции: «разрывы» в систе­ме между элементами различного уровня сложности стано­вятся тормозом для развития многих.

После определенной проработки системы на уровне функциональной структуры следует переходить к морфоло­гической структуре — результату «наложения» этой функ­циональной структуры на пространственно-временную ткань конкретного города. Пространственную — поскольку в нем уже сложились места проживания и работы, транспортные магистрали и зоны обслуживания. Временную — поскольку задан определенный ритм жизни различных групп горожан и необходимо вписаться в его структуру. Наложение не явля­ется пассивным, поскольку система обслуживания не только должна  приспособиться к пространственно-временным структурам, но и перестраивать их в соответствии со своими целевыми установками.

Здесь, на связи социологической и архитектурной дейст­вительности, возникает ряд проблем. Прежде всего это вы­деление групп населения, временная структура их жизне­деятельности, их месторасположения в различное время (реальное и потенциальное). Сообразно с этими группами и

233

пространственно-временными характеристиками их дея­тельности должно быть намочено размещение разных типов учреждений с учетом полноты и целостности системы обслу­живания. Эти процедуры взаимосвязаны, поскольку и про­цессе размещения и уточнения типов учреждений продол­жают развертываться представления о группах населения и их деятельности. Особый круг задач возникает и связи с тем, что одно и то же с материально-технологической точки зрения сооружение может выполнять ряд функций: быть и стандартным и нестандартным, быть и студией и клубом — в одно и то же или в разное время, для одних и тех же или для разных видов групп. Такая полифункцпональность должна приветствоваться, поскольку она позволяет резко сократить число сооружений, уплотнить и разнообразить их социальную жизнь. При этом открывается интересней­шая задача поиска таких технологий деятельности и такой организации этих технологий, которые бы позволили реали­зовать максимум функций, взаимно усилить функции за счет их сближения и т. п. Тонкости, которые становятся здесь существенными, лежат в самых разных областях. К примеру, проектируя спортивные «студии»-школы, надо учитывать различные психофизические характеристики людей (а не только включённость видов спорта в олимпий­скую программу).

Очевидно, что подобное проектирование сетей обслужи­вания, учитывающее множество социокультурных парамет­ров и творящее самые разнообразные полифункциональные и зачастую уникальные в конечном исполнении «типы» со­оружений, резко отличается от традиционной задачи — раз­местить в застройке но простейшим правилам несколько стандартизированных учреждений, рассчитанных па абст­рактную тысячу жителей. Оно предполагает и более высокую квалификацию проектировщиков, и тесный их контакт (совместное проектирование) со специалистами многих дис­циплин о человеке, и использование ЭВМ (последователь­ность рекурсивных процедур, накладывающих деятельность разных групп населения в ее пространственно-временных характеристиках на размещаемые в пространстве города и меняемые комплексы технологий деятельности).

Завершает работу слой материальных структур — когда технологии деятельности рассматриваются не со стороны совмещаемых функциональных значений, а как реализуемые в конструкциях и интерьерах. Архитекторы, инженеры и снова специалисты по человеку — таков круг сотрудничаю­щих здесь профессионалов.

234

Подводя итог, отметим два момента. Во-первых, проблему связи архитектора и других профессионалов, и в частности проблему релевантности знаний архитектора и результатов его деятельности социальным задачам. Она решается при условии перестройки основных понятий архитектора, при­дания им социального смысла, а также последовательной организации процесса проектирования с непременным учас­тием представителей различных профессий. Существенно, что все они занимаются не только исследовательской, но и «конструктивной» работой. Построение новых, «межпрофес­сиональных» понятий и нового процесса проектирования базируется на организации мышления и взаимодействия профессионалов с помощью системных категорий. Короче говоря, решение этой проблемы осуществляется посредством системной организации деятельности.

Во-вторых, подчеркнем, что идеальные или оптимальные на определенный прогнозируемый отрезок времени модели города (финальное проектирование) неудовлетворительны как средство его развития. Системно организованное проек­тирование должно быть перманентным. Оно не имеет фи­нального идеального представления — заданного в типах, нормативах и правилах размещения. Его исходная точка — это широкие социальные цели, проблемы и задачи, которые необходимо решать, внедрение процедурами типологического построения и, возможно, исходные (функциональные) ти­пологические конструкции. Конкретное же решение каждый раз создается заново, с учетом исторических и культурных традиций, вновь поставленных проблем, ресурсных возмож­ностей на определенный период времени, общих стратеги­ческих решений в данном регионе.

ЛИТЕРАТУРА

1. Градов Г. А. Город и быт. М.: Стройиздат, 1968. 264 с.

2. Основы советского градостроительства. М.: Стройиздат, 1966. Т. 1. 416 с.

3. Сазонов В. В. Методологические проблемы в развитии теории и ме­тодики градостроительного проектирования.— В кн.: Разработка и внедрение автоматизированных систем в проектировании. М.:

Стройиздат, 1975, с. 212—298.

4. Щедровицкий Г. П. Исходные представления и категориальные средства теории деятельности.— В кн.: Разработка и внедрение автоматизированных систем в проектировании. М.: Стройиздат, 1975, с. 72-177.